Die Antwoord – Fok Julle Naaiers


Anri Du Toit
Мое имя выговорить несложно - Мо Росс. Мне уже 28 лет. Я Фригг и являюсь верховной богиней в германо-скандинавской мифологии, поэтому моя жизнь не так проста. Хотя, мне нравится в этом мире Гидеон и я стремлюсь к реализации всех своих планов.
Я обладаю способностью провидения, а также умею наполнять сердца людей любовью. Еще я весьма неплохо готовлю, рисую и флеймлю в чатик.

До какого-то момента я была Мо. Моя мать не задумывалась особо над именем, что, возможно, уже тогда заложило фундамент наших сложных отношений. Но начнем по порядку. Забеременела она случайно, перепихиваясь с басистом безумно крутой на тот день группы. Родила только по одной причине - наперекор родителям. Мелкая девчонка, не способная определить, что в себя можно совать, была ответственна за мою жизнь, да... Думать об этом особо раздражает, потому что я ненавижу контроль над собой, невозможность что-то предпринять, чтобы изменить ситуацию и тупых подростков. не спорю, какое-то время я сама таковой являлась, но сейчас мы стоим не на той стадии моего развития.
Несмотря на то, что я моя мать вела весьма разгульный образ жизни, я родилась почти здоровой - по всемирной шкале до идеала мне не доставало полтора балла, но и тех, что имелись, было достаточно, чтобы с уверенностью заявлять, что я здоровее многих других младенцев. В общем, повезло мне уже дважды.
Естественно, что мать не стала заниматься мною, посему для этого была нанята няня. Моей бабке еле удалось уговорить мать кормить меня грудью дольше полутора недель в роддоме, что является третьей удачей. Если бы не эти полгода, мой организм не насытился бы передаваемыми веществами настолько, чтобы иметь достаточно крепкий иммунитет для жизни здесь. После этого полугода моя жизнь была полностью в руках бабки и няни.
Сказать, что бабуля меня любила - значит, ничего не сказать. Она обожала меня, тогда как мать предпочитала игнорировать мое существование. В общем, этой любви мне хватило, чтобы вырасти в достаточно эгоцентричного ребенка, знающего о собственных желаниях и обдумывающего способы реализации оных. В школе я не стала королевой какого-нибудь бабского улья, потому как происходящие со мной преобразования сильно дистанцировали от меня тех, кто хотел бы пообщаться.
Чтобы вы понимали, о каких изменениях я говорю: то, какая я пришла в первый класс, можно описать одним словом - щепка. Тощая девчонка, похожая на белую лабораторную мышь, с тонкими конечностями и хилым телом. Я смущалась собственной белизны, меня напрягало то, что остальные вокруг меня обладают каким-то особым цветом - кто-то негр, кто-то мексиканец, кто-то вообще весьма так смахивает на русского. Больше собственного смущения я чувствовала интерес к их цветам, потому что до курса анатомии не понимала, почему так. И почему меня за глаза звали не Мо, а Альби. Впрочем, за глаза это происходило после того, как я повзрослела. Когда я была хилой и тощей, меня так звали как бы в насмешку.
В лет десять я пошла в секцию по плаванию. Это мне показалось оптимальным способом попробовать развить свое тело от щепки до более менее спортивного телосложения. И в итоге, вероятно, мое решение сыграло решающую роль, потому как к тринадцатилетнему возрасту, когда у меня начала ощутимо увеличиваться грудь, я уже обладала неплохой задницей, и в целом гораздо более адекватным телосложением. Пока я все это рассказываю, может показаться, что я в то время была озабочена своим телом. Да, была. Мне оно казалось слишком чуждым в таком формате, в каком я его обнаружила в первом классе, и я решила поработать над этим. По вашему, следует принимать себя такой, какая я есть? Смешно. Все дети вырастают, и я выросла такой, какая я есть. И я себя такой люблю. Еще вопросы?
Задирать меня перестали, как ни странно, с момента появления двух весомых аргументов. Вероятно, в их компании бледность моего тела уже не вызывала желание посмеяться, что имеет смысл. Но пока мое окружение втыкало на мою грудь, я планировала дальнейшие действия. Мне было мало успеха с телом, я хотела реализовать план "максимум" в самые короткие сроки. Хотелось денег, свою квартиру, забыть о том, какой стала моя мать, звонить бабке раз в неделю и по воскресеньям приезжать к ней на ужин на своей машине... Неосознанно я хотела выполнить сразу два пункта - стать самостоятельной и не потерять связь с той, кто меня воспитал.
И если первое понятно, то второе желание можно расшифровывать по-разному. Мне оно порой кажется проявлением любви к той, кого я пренебрежительно зову бабкой, а в остальное время я оправдываю его тем, что мне все так же недостает внимания со стороны семьи, все мало.
Но я вас завела слишком далеко от своей школьной жизни. В общем, когда я вполне определилась со способом достижения своих целей, шел мой восьмой год обучения. С тех пор я углубилась в информатику и 3D-моделинг. Тогда я думала, ну уж если в айтишники не выстрелю, то тридешником буду от бога. Несмотря на свойственный мне рационализм в этом плане, моделинг мне не понадобился. После школы я с легкостью поступила в университет, где, пожалуй, впервые завела друзей, с которыми общалась не только на темы учебы во время учебы, но и вне аудиторий. Это было клево, иметь людей, с которыми ты разговариваешь наравне. В школе такое не удавалось сначала из-за специфического отношения, после же потому, что я обнаружила в себе странное знание будущего каждого конкретного человека. Мне достаточно было взглянуть на него, и я видела все, что будет происходить с ним в течение всей его жизни. Это не похоже ни на что. Это даже не видение, потому что тогда вы представляете себе то, как я флегматично просматриваю кинопленку жизни данного человека. Нет, это как щелчок пальцев, вследствие которого в твоем сознание появляется куча сведений о данном конкретном человеке.
К тому времени мое тело окончательно сформировалось, превратив меня в низковатую, в общем-то, девчонку с неплохими формами. И, как это меня не волновало тогда, так и не волнует сейчас. С того момента как я избавилась от болезненной худобы детского тела, организм перестал являть собой проблему. Лишь любопытную платформу для экспериментов. Например, я однажды выкрасила волосы в темный, желая почувствовать себя так, как чувствую другие брюнеты. Мне не понравилось, потому что буквально в первый же день я ощутила себя хамелеоном-неудачником. После этого эксперимента я меняла лишь прически, переходя от дред к различным стрижкам и начесам. Сейчас остановилась на короткой стрижке с длинными боковыми и задними прядями, что позволяет не париться с прической, ибо хвост-начес-готово.
В одежде мои вкусы настолько споро перетекают от одного к другому, что сегодня я могу выйти вам навстречу в простой белой рубашке и шортах, а завтра припереться в золотых лосинах и майке, на принте которой изображена оргия. Пожалуй, единственное, что я могу сказать точно, это то, что в плане я не отказываю себе ни в чем. Все эти мелочи сформировались еще тогда, в школе, но остаются и по сей день.
В университете я уже научилась игнорировать знания о будущем людей и не акцентировать на них внимание, однако, было достаточно больно знать о том, что многие люди, которых ты видишь, не смогут дожить до старости.
В последние два года обучения я получила своего рода фриланс в службе безопасности района. Просто контролировала функционирование базы данных и следила за сохранностью сетевой защиты оных. Так продолжалось до тех пор, пока я не выпустилась, и меня не "перевели" в сначала городской отдел, а после и вовсе не сказали: "слушай, езжай-ка ты в Сан-Франциско, нам очень жаль с тобой прощаться, но тебя туда требуют". Переезд меня напряг. Я хотела остаться в Порт-Альфреде, все-таки тут бабка... Но пришлось, потому как перевод значил приближение к своей цели и то что я смогу вычесть еще пару лет из плана.
К двадцати семи годам я оказалась начальницей службы безопасности. Тут не обошлось без неведомо откуда взявшейся способности, с помощью которой я многими манипулировала, чтобы освободить место, чтобы устранить проблему с проволочками. В те годы работы, пока я шла к этой должности, я практически не спала, буквально живя работой. Самое большее, что я могла себе позволить в плане сна - шесть часов. После я снова отправлялась на работу, чтобы составлять новые схемы, планировать улучшение ИИ, блокирующего несанкционированный вход в систему, обновлять базу до той степени, чтобы она стала максимально насыщена информацией, дабы не пришлось хранить какие-либо данные на бумагах. Все это требовало времени, сил и умений, отчего я в какой-то момент работы собрала небольшую команду из тех, кто промышлял хакерством. Все начиналось со встречи, на которой я завоевывала их доверие, кому о будущем рассказывала, кому просто пообещала кое-какие данные. Три человека, все парни, все разных возрастов, но ни один из них не старше сорока. Один из них вообще еще студент. Их знания и способы обойти мою систему помогали создать относительно идеальную тюрьму для данных. Никто не мог войти в нее без спросу и ничто не могло выйти. Окончательное решение относительно моего повышения было принято за неделю до моего двадцатисемилетия. Несколько из сотрудников одновременно запустили несколько червей со своих аккаунтов, которые начали пожирать информацию, уничтожая ее. При той скорости работы, какой я достигла на тот момент, я успела изловить все вирусы за три минуты. Немалую роль сыграла моя способность - я узнала об этом плане за пару дней до исполнения, перепрограммировала доступ конкретно тех аккаунтов и снизила их полномочия в той мере, чтобы данные затронуты не были. Промахнулась с видом вируса из-за чего были уничтожены лишь года рождения тех, кто были указаны в базе, но я их быстро восстановила. С тех пор я стала первой на очереди к должности главы отдела, однако, действительно получила эту должность я лишь полгода назад.
Но довольно о работе. Я знаю, когда в моей голове появилась мысль о том, что я люблю мужчин, но исключительно в платьях. Однако, если вы ждете, что я вам этот факт раскрою - расходитесь сейчас, ибо тут я о нем не расскажу. Почему? Потому что сейчас разговор пойдет не о платьях и мужиках, а о том, что я привыкла иметь парне на одну ночь. Меня не устраивают свидания и отношения, щенячий взгляд партнера мне в глаза, ожидающий, что я отвечу ему столь же преданными глазами. Нет, спасибо. Хлебнув это в школе в отношениях с тем, кто поставил меня на место "Королевы Выпускного бала", я поняла, что отношения с давящим количеством сладкой ванили - слишком. После, дабы изучить потребности собственного тела, я попробовала с девушкой. В той же степени удовольствие, только без члена, и взгляд еще более щенячий, когда я начала одеваться, чтобы уйти. Если говорить только о моем отношении к чужим телам, то я большее предпочтение отдам девушке, нежели парню. Мне не нравится, когда последние по натуре своей пытаются быть самцами со мной, ибо это смешно. То же, как чувственно и от души отдается девушка - совершенно другое дело. Впрочем, эти подробности так же излишни.
С Гидеоном мы познакомились на одном из семинаров, которые я посещала чертовски редко из-за плотного графика, забитого мной же самой. По-хорошему счету, если бы я не работала бы на убой, у меня был бы график три через два, и в эти выходные два дня я либо рисовала бы, либо ходила бы по разным мероприятиям. Семинар по трансерфингу оказался одним из таких мероприятий, на который я пошла просто ради хоть какого-то отдыха. Оказавшись среди вроде как недовольных жизнью людей, я поняла, что мне здесь делать нечего, ведь семинар был посвящен той схеме жизни, которой я научена еще с детского возраста. Однако, какое-то время просидев, попутно рассматривая сидящих со мной же людей, мне захотелось найти тут себе парня на ночь. Такие проблески чисто женских поступков я допускаю редко, но в тот день была настолько заезжена работой, что просто хотела найти того, с кем не нужно будет поигрывать в доминирование - просто потрахаться, выпить чашку кофе и пойти работать дальше.
План был выполнен, Гид оказался хорошим выбором, посему впоследствии я не отказывала себе в том, чтобы позвонить ему и договориться об очередной вечерней ебле. В общем, эти отношения меня устраивали всем, особенно после того, как Гид не послал меня с моей просьбой надевать платье. В них он выглядел по-дибильному трогательно, и это прибавляло нашему сексу особую значимость. Не очень верное слово, но это потому, что я терпеть не мог рассказывать о своем отношении к нашему сексу.
В общем, мы поженились два месяца назад. Если вы спросите меня, люблю ли я его - не получите никакого ответа, сопровождающего насмешливый взгляд выгнутую бровь. Это авантюризм, которым меня заразил мой уже муж, а не парень по вызову. И я поддалась его не только потому, что, в принципе, мне приятно общество Гидеона, но и на корню отсутствующее желание идти на очередные поиски мужика или бабы. Ведь совершенно не факт, что они окажутся такими же легкими в отношениях. В общем, несмотря на то, что периодически я задаюсь вопросом, зачем мне Гидеон, я вполне счастлива такому раскладу - есть престижная работа, для которого требуется выходить из дома раз в неделю, есть так же муж, который обезопасил меня от давления беспокоящейся бабки и регулярно трахает. Мои планы выполнены, и сейчас я наслаждаюсь наличием свободного времени и тем, что ищу собственные хобби. Не довелось, как-то за всю мою жизнь определить, что приведет меня в восторг, а что нет. разве что отмела весь блок экстремальных развлечений - не мое. Из того, что уже выяснила, мне нравятся клубы и рисование, а также я много времени готова уделять онлайн-играм.

Как нас нашли:
Связь: 609015849/android_tatius/jarohvian

пост

Старый, любимый рояль, с пожелтевшими от времени клавишами, слегка потрескавшимся лаком на крышке... Он видел слишком много того, чего Саша не показал бы ни одному Сородичу. Его глухие стоны с претензией на музыку ласкали извращенный слух вампира, оттягивающего таким методом собственное безумие. Безумие ли? Для человека - возможно. Скоро поступит нужное мясо, знающее ответы на особо тревожащие Викоса вопросы. А пока этого нелепого создания нет, можно сыграть.
Поглощенный игрой он будто разговаривал с этим самым роялем. Так бы показалось любому чужому, присутствующему при этой действе. Но нет, он просто отвлекал своего Зверя, убаюкивал его как мог. Монотонный повтор припева, контроль обеих рук, дававшийся когда-то так тяжело, а сейчас кажущийся обыденностью. Протяжные стоны струн прервались...
- У нас гость? - будто и не знал о том, что ему предстояло быть добродушным хозяином. К прошедшим в залу он даже не повернул головы, всем своим существом чувствуя, кто именно привел гостью. Один из его бывших учеников, достаточно умелый мечник и воин. Поднялся со скамьи с присущей ему бесшумностью, прикрыл крышку рояля, коротко приласкав древнее залаченное дерево. Будто благодаря за ценные минуты, - Позвольте узнать, как Вас зовут? - он предлагал своей добыче некую игру, лишь слегка подталкивая своим взглядом глаза в глаза к нужному ответу, лишенному дерзости или какой иной неожиданности. Ни с чем не сравнимое удовольствие контроля малой жизни столь жалкого создания.
Пока девушка отвечала, он подошел ближе, к своему бывшему ученику, взглядом по телу его скользнув, беспокойно ища возможные раны от смертной охотницы. Это не забота. Это лишь проверка рядовой силы и наметки, как скоро один из его бойцов сможет вернуться в строй. Видимого урона нет. Вернулся немигающим взглядом к человеку, ловя ее гневный, полный ненависти взгляд. Ничего, этой девочке предстоит удовлетворить его Монстра, посему вся ее дерзость окупится сторицей.
- Джейс, - помнится, когда они только познакомились, Сашу воротило от столь странного для него имени, - отведи её в разделочную, - удовлетворенно взглянул в глаза жертве, подернул тонким пальцем рукав дешевой куртки, проводя пальцем по коже запястья оцепеневшей гостьи, - подготовить не забудь.
Простая льняная рубаха, штаны из темно легкой ткани, волосы аккуратно забрал назад, беспокоясь о том, как бы не мешались во время процесса. Когда он коснется белоснежной кожи будет поздно сдерживать мятежного Зверя, пальцами второй руки он прикоснется к тонкой шее, отсчитывая пульс, как привык делать в процессах с людьми. Викоса не поглощало безумие, его Монстр был лишь жадным до пыток. Стол рядом с жертвой изобиловал самыми разными ножами, зажимами, иглами любой толщины и длины, и помимо перечисленного там лежало еще много приспособлений. Действенных, но не тех, которыми можно было пользоваться с надеждой на продолжительную оперу. Муса тихим голосом, едва ли громче дыхания жертвы охваченной паникой, проговаривал ей условия их игры, как надоедливого дитя терпеливо одергивал, когда та взбрыкивала, мысленно делая пометки о промахах жертвы и способах лечения столь страшного недуга как женское сквернословие. Ласково проговаривал, как помешаются им ее длинные черные кудри, поэтому их нужно убрать. Как не будет нужна её одежда, и требовать свои тряпки бесполезно. И сладко-сладко обещал, что как только та всё что знает расскажет, он отпустит. Чуть посмеивался, представляя как голая охотница будет шагать в ночи к себе домой. Чудно.
Он встал в основании алтаря, задумчиво оглядывая распластавшуюся девушку, замершую от гнета его освободившейся мощи. Викос не сдерживал себя, давая смертной увидеть воочию, зародышей каких Монстров она пыталась уничтожать. Она никогда не поймет. Они неспособны понять, всего-лишь жалкое подобие на высшее существо, на деле являющееся говорящей свиньей. Собрал со стола иглы, предпочтя начать с рук. С тех самых рук, которыми эта глупая девчонка убивала его воинов. По игле под ногти, еще по одной в подушечки пальцев... "Девушка, не пытайтесь сжать кулаки, Вам будет больно". А сейчас не больно. Ее глаза с ужасом взирали на то, как тонкие бледные пальцы Викоса вгоняют ей под кожу иглы, а она и чувствовать не чувствует! Немигающие глаза следят за ней, за бьющимся на шее пульсом, за тем, сколько крови извергнут тонки раны. Она не чувствует. Толстые болты смочил в солевом растворе, оставил их там, до поры до времени. Сейчас - рисунок. Он - художник, которому достался пустой, невзрачный холст? Чушь. Ему досталась глупая свинья, которую нужно облагородить и выкинуть за окна как флаг, в назидание остальным. Как же плохо, что нельзя. О, она же принялась шептать сведения. Так, будто за стеной стоит ее Глава и может услышать, что она тут скажет. И просит же, просит вытащить из нее все, что было всажено, пока она не может чувствовать. Хорошо контролировать себя, значит иметь контроль над окружающими. Как и над ней. Тихим шепотом, прокрутив в изящных пальцах нож, который был взят для зачина рисунка... А девушка еще больше пугается, ведь Викос прижал тонкое лезвие к белоснежной шее, склонился к ее лицу, взявшись пальцами второй руки за отросшие лобковые волосы жертвы, сжимая, предупреждая, откуда начнет, вызывая в девушке иррациональное возбуждение, желание того самого начала, ведь пальцы ее Господина так близко...
Монстр не того хотел. Не горячей плоти вокруг себя и яростных фрикций. Но девушка уже стонет, готова. Впрочем, это на руку. Потом ее соло будет еще более красиво. Почти ласкающим движением пальцев Муса проследил будущий путь тонкого лезвия ножа, полосой до пупа, а выше - к цветку соска, потом ко второму. Громкий стон, довольная полуулыбка на губах Викоса, появляющаяся только в такие сокровенные моменты. Нож перехвачен более удобно, тонкой полосой рисует стебель, веточку листка, второй стебель, ко второму бутону. Тонкими иглами он вырисовывает прожилки на листьях, аккуратным ножом свежует лепестки расцветшего бутона, второй оставив жить. Едва он снял последнюю светлую прослойку с алых лепестков, пришла пора болтов. Нельзя было допустить чтобы эта свинья испортила его прекрасное творение. Выбрав места, он вогнал крепеж тела этой жертвы, прибивая ее к алтарю.
- Теперь, можешь посмотреть, - шепнул ей на ушко. От тяжело стонущей во власти видений экстаза и удовольствия, излившейся уже не раз, враз не осталось и следа. Через долгие мгновения, глубокую благословенную тишину подземелий разорвал женский крик, от которого Саша испытал гораздо большее удовольствие, чем если бы просто взял эту женщину... Еще немного, думал он, еще совсем немного оставалось до того экстаза, который Викос дарил своим жертвам иллюзий. Вот, она уже сжала пальцы, чувствуя как проникают иглы, рвут ее кожу насквозь, и теперь она беснуется, не понимая почему так больно и почему не может разжать... Почему она не может оторвать бледные ноги от камня - их обвили стебли цветка, красующегося на ее туловище, а вместо листьев на этих стеблях - болты... Но нет. Свинья оказалось недостаточно свежей, чтобы его существо взорвалось наслаждением. Монстр в нем не был доволен окончательно.
- Скажи, Джейс, а ведь красиво получилось, - ему не нужно было чье-либо созидание, просто Викос был очень доволен. Табак приятно наполнял сладким, удовлетворенная улыбка блуждала на губах Примаса, едва тот бросал свой немигающий взор на обезглавленную жертву, - Да, - сладко выдохнул, прикрывая блаженно глаза, - Её тело поет лучше чем грязный рот.