johnny cash - god's gonna cut you down



jack falahee
Мое имя выговорить несложно - Алан Торн. Мне уже двадцать три года. Я пока только человек, поэтому моя жизнь не так проста. Хотя, мне нравится в этом мире запечатлевать каждый выдающийся и не очень момент, путешествовать, поддерживать Пегги, заводить новые знакомства и я стремлюсь прожить эту жизнь так, чтобы было что вспомнить.
Я умею прекрасно фотографировать, хотя эту способность сложно назвать сверхъестественной, а еще весьма неплохо езжу на мотоцикле, поддерживаю беседу на любую тему, держу удар подруги детства и ввязываюсь в неприятности, когда совсем не хочется.

Алан считает, что у него самые замечательные родители. Когда он приезжает к ним в пригород из своей съемной квартиры, мама всегда готовит свою фирменную картофельную запеканку и шутит, что начала седеть рано исключительно из-за того, что Алан купил мотоцикл, а отец до сих пор радуется, как ребенок, когда сын помогает ему перебрать в гараже старенький пикап. Мама просит его быть осторожнее и всегда надевать шлем перед поездкой, а отец дружески хлопает по плечу и говорит, что гордится им. Алан уезжает от них с теплым чувством легкости и думает, что, если у него когда-нибудь будет семья, то только такая.
Так было всегда. И пять лет назад, и двадцать. Ему не на что жаловаться, да и Алан не из любителей присесть на уши со своими проблемами, он, скорее, сам работает жилеткой за бокалом пива или чего покрепче. Просто потому, что ему нравится помогать людям, хотя, конечно, не всем. В первую очередь, жилетка доступна круглосуточно подруге его детства Пегги, которая является для Алана чем-то таким незыблемым и постоянным. Круче даже, чем кофе по утрам, потому что Торн редко пьет кофе. Когда у тебя есть кто-то, вроде Пегги, жизнь кажется не слишком паршивой, даже если вокруг творится форменный беспредел. Спасибо тому, кто догадался послать в жизнь Алана эту девушку. Наверное, это все потому, что судьба его любит. Да и с ним всегда и всем легко, словно Торн невольно подстраивается под человека, с которым общается, словно умеет интуитивно находить нужную тему, которая была бы интересна обоим. Он заразительно смеется и всегда говорит то, что думает, но так мягко, что почти не бывает за это бит. На него просто невозможно злиться, если, конечно, вы не решили всерьез обидеться на какую-нибудь его невинную фразу. Алан легко сходится с людьми, быстро привязывается к ним, а потом болезненно переживает любую ссору и разрыв, предпочитая держать все переживания в себе или отгонять мрачные мысли, гоняя по городу с неприлично высокой скоростью. Не обижайте Алана, иначе за вами придет Пегги.
Торну вообще как-то грех жаловаться на жизнь, потому что она у него не лучше и не хуже, чем у остальных. Полная семья, всего один кредит, собственный небольшой домик в пригороде в ряду таких же небольших домиков, которые похожи друг на друга, словно братья близнецы, средняя школа настолько средняя, что среднее просто и не придумаешь, обычные мальчишеские увлечения в детстве. В общем, все как у всех, стартовая площадка для того, чтобы отправиться в самостоятельную взрослую жизнь с необходимым багажом знаний и умений,  потом уже самостоятельно набивать шишки, которые в народе почему-то именуются жизненным опытом. Барахтайся сам, как хочешь, как и тысячи других таких же ребят, которые по какой-то нелепой причине считают себя особенными.
Алан увлекался окружающим его миром с самого детства. Подмечал мелкие детали, обращал внимание на то, что обычные люди в упор не видели, находил красоту в самых обыденных и даже неприятных вещах, стремясь запечатлеть каждое свое впечатление не только в памяти, но и на пленке. Первым его другом стал старенький отцовский фотоаппарат, вторым - Пегги Макшейн, которая жила в двух домах от него. Ребята сдружились сразу и так крепко, будто знали друг друга всю жизнь, а то и дольше. Поначалу Алан пытался заступаться за свою новую подругу, но они быстро выяснили, что куда более эффективным будет, если Пегги станет гонять школьных хулиганов, а Алан возьмет на себя функции вдохновителя и просветителя.
Учился Торн средне, в каких-то дисциплинах делал успехи, увлекался плаванием и ни на день не выпускал фотоаппарат из рук, пока тот не пал смертью храбрых от старости, что стало действительно тяжелой утратой для влюбленного в фотографию Алана. Родители тогда затянули потуже пояса и раскошелились на новенькую камеру, которую парень сейчас уже не использует, но все еще бережно хранит в коробке, а иногда даже достает и делает пару снимков. А вот Пегги стала первым человеком, который заплатил Алану двадцатку за  то, что он постриг газон в ее дворике, и эти деньги первыми отправились в копилку, когда Торн в 7 классе начал копить на мотоцикл.
В то время, как другие подростки интересовались исключительно друг другом, комиксами и тем, как раздобыть подольше карманных денег, Алан и Пегги участвовали в постановках любительского театра (Пегги постоянно доставали роли суровых воительниц или вообще мужиков), прогуливали школу, совершали двухдневные поездки за город и всячески нарушали школьную дисциплину, за что не раз были отстранены от уроков. Алан может сказать, что доволен своим детством.
После окончания школы они поступили в один колледж, но Алан выбрал специальность, связанную с дизайном, что не отменяло того факта, что они с Пегги могли видеться каждый день. Они даже квартиру вместе снимали. Ровно до того момента, как Алан ощутил, что это все - не его жизнь.
Родители поняли и простили, когда их сын бросил колледж, купил наконец мотоцикл и решил зарабатывать на жизнь тем, что умел лучше всего, - фотографией.
Когда Алан только начинал, у него не было даже нормального портфолио, а сейчас он делает снимки для нескольких журналов и газеты. Он все так же ездит к родителям в пригород, много общается с Пегги, которая снова и снова сокрушается по поводу того, что никак не получается найти нормального парня, много путешествует и не пьет кофе по утрам. Только апельсиновый сок. И Алан доволен такой жизнью, он всегда был легок на подъем, а теперь имеет возможность самостоятельно строить свой график, общаться с интересными людьми и делать то, о чем мечтал всю жизнь. Возможно, когда-нибудь он закончит колледж, получит престижную профессию, заведет семью, но это все будет потом. Когда-нибудь. Возможно.

Как нас нашли: в новых форумах русфф
Связь:

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

пост

Хотелось узнать, что происходит в голове у Тарви. Как там крутятся-вертятся все эти шестеренки, двигая мысль вперед, как так вдруг получается, что ему удается сделать мысль материальной, приказать Даниэлю сделать что-то без его на то согласия, но сохраняя полное сознание. Это было действительно удивительно. То есть, намного лучше, чем самому применять способность, хотя лично Даниэль применял ее всего пару раз, один из которых на самом Тарви при самой первой их встрече. В основном, со способностью разбирался Дэнни, у него это удивительно ладно получалось, если не считать того факта, что это вообще-то было вмешательство в чужую жизнь.
Способность Тарви же казалась более честной, хотя, конечно, тоже мало хорошего, когда тебе в принудительном порядке приказывают что-то сделать, но тут ты хотя бы сам понимаешь, что не хочешь этого. Даниэль же мог внушить человеку все, что угодно, начиная от того, что он сам страстно желает выбежать голышом на мороз, и заканчивая тонкой или не очень манипуляцией с мыслями и эмоциями. Дэнни иногда развлекался тем, что внушал жгучее желание парням или девушкам, а вот стыдно за подобное почему-то всегда было Даниэлю. Интересно, а он сам бы смог бы внушить сейчас Тарви что-нибудь, находясь под воздействием его способностей? Беркхард предпочел о подобном не думать, ведь был риск или не удержать Дэнни и его любопытство, или самому ненароком сделать какую-нибудь глупость.
Пока Даниэль предавался этим мрачным размышлениям, Тарви во всю развлекался с его руками, заставляя поднять ладонь, а потом и вовсе взять Андервуда за руки. Это было необычно и странно. А еще - Даниэль совсем не чувствовал страха, что действительно дорогого стоило. То есть, это было действительно потрясающе, делать что-то подобное и не бояться, что можешь слететь с катушек. Сейчас вдруг очень сильно захотелось рассказать Тарви о Дэнни, чтобы окончательно урегулировать между ними отношения и прийти к чуть большему доверию, чем раньше.
- У тебя глаза серебристые. Красиво, - Даниэль брякнул это, совершенно не подумал, а затем еще и улыбнулся, медленно опуская взгляд на их руки. Пальцы теперь были переплетены, хотя он не помнил, как делал это. Значит, еще один мысленный приказ Тарви. В ту секунду, когда он подался всем корпусом вперед, Даниэль впервые действительно засомневался в том, что это дело рук Андервуда. На какую-то секунду, он предположил, что вполне мог бы сделать это самостоятельно - податься вот так вперед, потому что это казалось делом естественным. Это привело его в некоторое замешательство, как и Тарви, видимо, тот слишком поспешно от него отстранился и контакт пропал.
Только сейчас, когда они уже не касались друг друга, Даниэль вдруг понял, что все время будто бы чувствовал эту странную связь, порожденную способностей. Он несколько секунд просто таращился на Тарви, испытывая странную смесь эмоций, и отчаянно пытаясь подавить в себе те из них, которые могли заставить Дэнни выйти из тени. Он устал. Безумно устал бороться с ним, но сейчас это было просто необходимо.
- Отлично получилось. Для первого раза вообще шикарно, вот я... - отгородился от способности и свалил ее на плечи своему второму "я", - не был так ловок. В общем, если тебе нужна будет с ней помощь, то ты обращайся. Или в группу поддержки.
Даниэль обнаружил, что вжимается в спинку кресла, тоже максимально увеличив расстояние между собой и Тарви, зеркально повторив его позу. Возникшую между ними неловкость, кажется, можно было пощупать руками, если бы кто-то задался такой целью. А на полу остывал чай.